Почему Прибалтика не сумела обрести энергонезависимость от России

С oднoй стoрoны, мeстный истeблишмeнт убeждeн в нeспрaвeдливoсти сущeствующиx цeн нa рoссийскиe углeвoдoрoды — лидeры этиx стрaн рeгулярнo публичнo oбвиняют Рoссию в пoлитизирoвaннoсти гaзoвыx сoглaшeний. Пoслe нaчaлa укрaинскoгo кризисa, вызвaвшeгo oслaблeниe связeй Прибaлтики с Рoссиeй oт пoлитики дo гумaнитaрнoй сфeры, эти oпaсeния лишь усилились: Вильнюс, Ригa и Тaллин aктивизирoвaли усилия пo присoeдинeнию свoиx стрaн к «энeргeтичeскoму мaтeрику» EС. В-трeтьиx, ужe спустя пoлгoдa с нaчaлa рaбoты клaйпeдскoгo тeрминaлa гoсудaрствeннaя кoмпaния Klaipėdos nafta (oпeрaтoр oбъeктa) признaлa, чтo вeдeт пeрeгoвoры с нoрвeжскoй кoмпaниeй Statoil o снижeнии кoличeствa зaкупaeмoгo сырья. Вo-пeрвыx, eщe дo нaчaлa рaбoты oбъeктa литoвскoe рукoвoдствo зaкoнoдaтeльнo oбязaлo энeргeтичeскиe кoмпaнии пoкупaть кaк минимум 20 прoцeнтoв пoтрeбляeмoгo гaзa в нoвoм тeрминaлe в Клaйпeдe. Вo-втoрыx, пeрeд зaпускoм тeрминaлa, в oктябрe 2014-гo, нoрвeжский министр пo дeлaм EС Видaр Xeльгeсeн прeдeльнo чeткo зaявил: eсли «Гaзпрoм» снизит цeну нa природный газ и Литве будет невыгодно закупать продукцию СПГ-терминала, то Statoil без дополнительных оснований не будет снижать цену на газ. Разработка сланцевого газа в Прибалтике тоже завершилась, так и не начавшись. Вероятно, именно по этой причине Клайпедский терминал и стал одним из первых получателей американского голубого топлива — покупали дорогой норвежский, купят и дорогой американский. Литовские лекала

Тональность «энергетической жизни» стран Балтии последние годы задает Литва. 14 декабря в торжественной обстановке премьеры трех стран Балтии в присутствии президента Литвы Дали Грибаускайте запустили эти энергосоединения, подкрепив их работу ритуальными заявлениями о «примере сотрудничества во всем ЕС» и «ликвидации зависимости». И пока нет оснований предполагать, что к 2019 году условия изменятся настолько, что ситуация с региональным СПГ-терминалом в Мууге будет развиваться не по сценарию клайпедского проекта. На данный момент проект продолжает существовать, но к строительству ВАЭС до сих пор не приступили. В Латвии политики ограничились осторожными заявлениями о возможных поисках месторождения. Это произошло в целом по одной причине: стратегия этих стран остается чрезвычайно затратной в силу излишней политизированности. В этом вся суть прибалтийской концепции энергонезависимости, которую Вильнюс, Рига и Таллин пытаются навязать Брюсселю. Взамен появляется очередная возможность сыграть любимую роль «лучшего европейца» — примера как для других стран ЕС, так и «отстающих» соседей. Объемы поставок и цена энергоресурсов пока неизвестны, но в данном случае это не имеет серьезного значения, — предыдущая политика Литвы и других стран Балтии в этой сфере не оставляет сомнений, что американский газ в регионе найдет своего покупателя, даже несмотря на то, что девальвация рубля позволяет «Газпрому» вести более гибкую ценовую политику в ЕС. С другой стороны, правящие элиты республик рассматривают подобное положение дел не иначе как угрозу национальной безопасности. Предполагаемая мощность терминала — от четырех до восьми миллиардов кубометров. Ровно год назад начал свою работу литовский СПГ-терминал в Клайпеде, на примере которого можно проанализировать экономическую целесообразность таких проектов в Прибалтике. Мираж энергетической самостоятельности

Энергетическая стратегия стран Балтии базируется главным образом на одном политическом императиве: необходимо ликвидировать «прибалтийский остров» энергосистемы Европейского союза. Однако, как показывают последние события, это беспокойство пока не привело к полному подчинению политике энергетической сферы Западной Европы. Единственным поставщиком голубого топлива для этого объекта на данный момент выступает норвежская Statoil, которая загружает 540 миллионов кубических метров газа вместо проектной мощности в четыре миллиарда. О том, как Рига, Вильнюс и Таллин пытались сыграть в собственную игру и к чему это привело, читайте в статье, подготовленной специально для «Ленты.ру» экспертами Российского совета по международным делам (РСМД). Необходимость выйти из сложившегося положения руководство прибалтийских республик так или иначе связывает с политическими фобиями. Несмотря на напряженные отношения ЕС с Россией и «санкционную войну», Германия и Франция в сентябре 2015 года подписали соглашение с «Газпромом» о строительстве «Северного потока 2» мощностью в 55 миллиардов кубометров газа в год. Сергей Рекедагенеральный директор ИАЦ по изучению процессов на постсоветском пространстве при МГУ В итоге отключение трех балтийских стран от кольца БРЭЛЛ состоится примерно к 2025 году и потребует дополнительных инвестиций для реализации технических требований ENTSO-E. Эти направления работы, как показал 2015 год, для Прибалтики более реалистичны, но сопряжены с определенными трудностями. Уходящий 2015 год показал, что попытки стран Прибалтики избавиться от чрезмерной энергетической зависимости от России ни к чему не привели: модель, которую предлагают Латвия, Литва и Эстония, так и не стала передовым опытом для всей Европы. При этом в 2009 году по требованию ЕС была закрыта Игналинская АЭС, которая вырабатывала до 70 процентов потребляемого в Литве электричества и позволяла экспортировать электроэнергию за рубеж. Прибалтика окончательно превратилась из энергоизбыточного в энергодефицитный регион, который тесно связан электрическими и газовыми узами с Россией. Научи плохому

Несмотря на весьма спорную энергетическую стратегию прибалтийских республик, их руководство не упускает возможности преподнести эти достижения в качестве примера для всей Европы. Показательно, что в марте 2015 года министр энергетики Литвы Рокас Масюлис заявил о том, что через год Литва полностью откажется от закупок российского газа, а спустя девять месяцев премьер-министр страны Альгирдас Буткявичюс признал необходимость заключения нового договора с «Газпромом». Последняя — главный потребитель Евросоюза: Берлин покупает треть всего российского газа в ЕС. Но ведь сбыт более дешевого и конкурентоспособного товара не требует административной поддержки. Доля российского газа в Евросоюзе составляет примерно треть от общего объема, при этом 60 процентов этой доли приходится на три страны — Польшу, Италию и Германию. В Литве же под знаком «сланцевой революции» энергетика страны жила с 2013 года до лета 2014-го, когда американская Chevron, выигравшая конкурс на разведку и добычу газа, объявила о своем уходе из Прибалтики. Газовая инфраструктура Прибалтики еще с советского времени тесно связана с восточным соседом: в 2014 году Россия полностью обеспечила газовые потребности этих республик, поставив в Литву 2,5 миллиардов кубометров газа, в Латвию — 1 миллиард, в Эстонию — 0,4 миллиарда. Однако по ряду косвенных признаков вполне можно ответить на главный вопрос: открыл ли СПГ-терминал Литве доступ к более дешевым энергоресурсам. Импорт сжиженного газа и электромосты, конечно, не обеспечивают реальную энергетическую самостоятельность, а скорее диверсифицируют прежнюю зависимость. Точная цена, по которой Вильнюс закупает норвежский газ, не предается огласке. Впрочем, о какой мотивации по снижению цен Норвегией может идти речь, если литовские компании и так обязаны выкупать газ в СПГ-терминале? Аргументация предсказуема: сохранение маршрута транспортировки газа через территорию Украины соответствует стратегическим интересам ЕС с точки зрения энергетической безопасности и служит укреплению стабильности Восточной Европы. С 2001 года функционирует энергокольцо БРЭЛЛ, объединившее Белоруссию, Россию, Литву, Латвию и Эстонию в единую систему. Выход Польши из проекта новой литовской АЭС, сомнения Латвии и Эстонии в необходимости участия в нем и референдум 2012 года, на котором 65 процентов литовцев проголосовало против возведения новой атомной электростанции в Литве, — все это фактически поставило крест на Висагинской АЭС. Именно поэтому на фоне работы по созданию «Северного потока 2», который пройдет буквально у границ прибалтийских республик, руководство этих стран делает ставку исключительно на импорт сжиженного газа, особенно из США: в феврале 2016 года Литва одной из первых получит американский СПГ. Конечно, это спор не вокруг отдельного проекта — это противостояние двух взглядов на Европу: прагматичного, где в приоритете, при всех оговорках, остается экономическая целесообразность, и идеологического, где вопросы выгоды уходят на второй план перед целью повсеместного размежевания ЕС и России. Но пока в западноевропейских столицах экономика будет важнее политики, эти попытки будут тщетными. Исправить ситуацию предполагается действиями сразу по четырем направлениям: через развитие атомной энергетики, добычу сланцевого газа на собственной территории, создание электросмычек с соседями по ЕС и импорт сжиженного газа. Противоречия были улажены лишь к осени 2015 года — в октябре специальная рабочая группа Еврокомиссии решила, что наиболее подходящим местом для реализации проекта будет Эстония (порт Мууга). В итоге энергонезависимость Прибалтики в ближайшее время так и останется не более чем политическим проектом регионального потребления — мечтой о ликвидации «энергоострова», ради которой не жалко ни бюджета, ни кошельков потребителей. То есть принцип конкуренции между товарами в данном случае не работает. Как и ожидалось, резко против проекта выступили восточноевропейские апологеты стратегии «энергонезависимости», включая Литву, Латвию и Эстонию. В итоге единственный элемент стратегии «энергетической независимости» стран Балтии, который удалось реализовать в регионе на данный момент, так и не смог выполнить свою задачу — обеспечить Литву более дешевым газом, чем тот, который страна покупает у «Газпрома» по «политическим ценам». Однако опыт пока единственного работающего в регионе терминала сжиженного газа показывает, что данное средство — далеко не панацея от «энергетической зависимости». В западных странах ЕС, без сомнений, тоже существуют опасения, связанные с тесной зависимостью от российских поставок энергоресурсов. Первые два пункта теоретически могут создать основу для энергетической самостоятельности государства, однако усилия прибалтийских республик именно по этим направлениям оказались провальными. Объект вместе с газопроводом Balticconnector, соединяющим Эстонию и Финляндию, должен заработать к 2019 году. В газовой сфере ситуация не менее сложная: здесь «энергетическую независимость» от России страны Балтии создают при помощи сразу двух терминалов сжиженного природного газа. По сути, инфраструктура (транспортная, газовая, электрическая и прочая) — это последняя область, которую за 25 постсоветских лет Литве, Латвии и Эстонии еще не удалось до конца интегрировать в Евросоюз. При этом политики умолчали, что для синхронизации сетей стран Балтии и континентальной Европы с 2016 года будет проводиться специальное исследование Европейской сети системных операторов передачи электроэнергии ENTSO-E, которая представит Литве, Латвии и Эстонии набор требований, необходимых для ликвидации этого «электроэнергетического острова». В 2015 году Литва, как и планировала ранее, завершила строительство сразу двух электросмычек — с Польшей (LitPolLink) и Швецией (NordBalt). Неслучайно именно в Вильнюсе с 2012 года работает Центр энергетической безопасности НАТО. Строительство региональной СПГ-инфраструктуры при поддержке из бюджета ЕС задержалось из-за споров о месте расположения терминала и других технических споров между странами-партнерами.

Комментирование и размещение ссылок запрещено.

Комментарии закрыты.